А профессор Блэквуд-то, оказывается, действительно редкостный упырь. Энергетический. Сегодня я домой приплыл такой умиротворёооонный-умиротворённый, размааааазанный-размазанный... Как овсяночка по тарелке. А в голове лениво ползают мысли сразу из нескольких эпох - слоями, накладываясь один на другой, перемешиваясь и случайными перепутываниями образовывая вовсе уж абсурдные сочетания. Прикрыть глаза - и врываются в разговор с коллегой крестоносцы, принося с собой жару и жажду; и озаряется пламенем костров тихий школьный вечер - там, за окнами, Париж утопает в крови, католики режут гугенотов. Пыльный сумрак библиотеки зеленеет, обрастает мхом и превращается в склеп на Хайгейтском кладбище, зеленеют до самого горизонта виноградники Понтарлье, уходит под воду Атлантида и смеётся Клеопатра, шепча своей змее-спасительнице что-то на понятном лишь им двоим языке. "Титаник" тонет в пучине времени, свистят хроновороты, отсчитывая десятилетия, с треском обрушиваются ветхие стены деревянного ковчега, выпуская на волю Чёрную Смерть. А Камень Слезы и Камень Крови тускло перемигиваются между собой, и тянут друг к другу руки братья-близнецы, ослеплённые алчными смертными золотые идолы, - тянут, и будут тянуть вечно, ибо даже смерть не может разлучить их, как не может и соединить.